Контакты с врагом во время войны: анализ прецедента

29 апреля 2025 года судья Бени Сагиа вынес приговор по делу 51692-09-24 приговорив Мордехая Мамана к 10 годам лишения свободы за контакт с иностранным агентом и незаконное проникновение на территорию вражеского государства. Этот приговор заставляет нас задуматься о фундаментальных вопросах правосудия: как найти баланс между защитой национальной безопасности и соблюдением принципа соразмерности наказания?

Моя профессиональная практика научила меня одному важному принципу: за каждым уголовным делом стоит не просто юридическая конструкция, но человеческая история во всей ее сложности. Дело Мамана не исключение. Однако сложность не должна затмевать ясность нравственной и правовой оценки.

Факты: хронология сознательных решений

Сухие факты дела рисуют картину последовательных выборов, каждый из которых углублял нравственную и юридическую пропасть между обвиняемым и законом:

• Апрель 2024 г. – Маман впервые незаконно пересекает границу Ирана, встречается с представителями иранских спецслужб и обсуждает потенциальные задания против Израиля. Получает 1,300 долларов.

• Май-август 2024 г. – Поддерживает контакты с посредниками, планирует второй визит. За этот период у него было более трех месяцев для обращения к израильским властям. Он этого не делает.

• Август 2024 г. – Сознательно отправляется на вторую встречу, зная о ее характере. Обсуждает потенциальные покушения на израильских политиков. Получает еще 5,000 евро.

Эта последовательность не позволяет говорить о случайности или единичной ошибке. Перед нами человек, который, несмотря на первоначальный шок от природы предложений, решил вернуться ко второй встрече, уже полностью осознавая ее смысл и потенциальные последствия.

Человеческое измерение: противоречивый портрет

Одновременно материалы дела раскрывают противоречивую личность Мамана. С одной стороны:

• Ветеран первой Ливанской войны

• Человек, помогавший снабжать базы ЦАХАЛа после 7 октября 2023 года

• Отец детей, которые служат в армии и занимают ответственные позиции

С другой:

• Человек с криминальным прошлым (налоговые нарушения)

• Гражданин, дважды нелегально посетивший вражеское государство

• Человек, обсуждавший потенциальные действия против собственной страны

Эти противоречия не оправдывают его действий, но придают делу тот оттенок человеческой сложности, который нельзя игнорировать при анализе правосудия.

О мотивации: корысть как вечный искуситель

Мотивация Мамана была чисто корыстной – он действовал из финансовых побуждений, имея задолженности в десятки тысяч шекелей.

Означает ли это смягчающее обстоятельство? И да, и нет.

С одной стороны, идеологическая мотивация считается более опасной, поскольку она указывает на фундаментальную враждебность к государству.

С другой стороны, корысть свидетельствует о готовности поставить личные интересы выше интересов соотечественников – черта не менее тревожная, чем идеологическая мотивация.

Материалы дела показывают, что Маман требовал один миллион долларов для выполнения заданий. Защита трактует это как тактический отказ, но это же можно интерпретировать и как циничную попытку назначить более высокую цену за предательство.

Юридический анализ: соразмерность наказания

При оценке приговора необходимо рассмотреть его в контексте предыдущей судебной практики:

• Дело Масаруа (№6699/17) – 58 месяцев за контакт с ИГИЛ

• Дело Самхадан (№763/17) – 24 месяца за контакты в Газе

• Дело Эль Асад (№16522-01-18) – 5 лет за планирование теракта

Очевидно, что 10-летний срок Мамана значительно превышает предыдущие прецеденты. Является ли это нарушением принципа правовой определенности или обоснованным ответом на изменившиеся обстоятельства?

Судья Сагиа в своем решении делает акцент на военном контексте как ключевом отягчающем факторе. И действительно, контакты с Ираном в момент, когда израильские солдаты противостоят поддерживаемым Ираном группировкам, обретают иное значение, чем аналогичные действия в мирное время.

Правосудие не существует в вакууме – оно отражает социальный, политический и исторический контекст. И в условиях экзистенциальной угрозы государству принцип защиты общества может обоснованно превалировать над принципом строгой соразмерности наказания.

Отсутствие фактического вреда: значимое, но не решающее обстоятельство

Защита акцентировала внимание на отсутствии фактического вреда: Маман не передал информацию, не совершил конкретных действий против безопасности государства, не проверял возможность выполнения заданий.

Это весомый аргумент. В большинстве правовых систем фактический результат действий влияет на тяжесть наказания. Однако в случаях, затрагивающих национальную безопасность, сама готовность обсуждать подобные действия с представителями враждебного государства может рассматриваться как серьезное преступление.

Кроме того, отсутствие фактического вреда было связано не с добровольным отказом Мамана, а с его арестом при возвращении в Израиль после второго визита.

Между стигматизацией и банализацией

Рассматривая дело Мамана, важно избегать двух противоположных крайностей:

Стигматизации, которая превращает обвиняемого в односторонний символ предательства, игнорируя его человеческую сложность и противоречивость.

Банализации, которая преуменьшает серьезность его действий, рассматривая их как "просто разговоры" или "экономические контакты".

Истина, как часто бывает, находится где-то посередине. Маман не демонический предатель, но и не просто неосторожный бизнесмен. Он человек, который сделал серию глубоко неверных моральных выборов, каждый из которых усугублял его вину, и теперь должен нести за них ответственность.

Значение для юридической практики и общества

Приговор по делу Мамана, вероятно, станет новым ориентиром для судов при рассмотрении дел о контактах с вражескими государствами в период военных действий. Он отражает повышенную чувствительность правовой системы к угрозам национальной безопасности в критический для государства момент.

Для юридического сообщества это означает необходимость:

• Более тщательного информирования клиентов о возросших рисках

• Переоценки стратегий защиты с учетом изменившейся судебной практики

• Подготовки к более комплексной аргументации при рассмотрении подобных дел

Для общества в целом это сигнал о том, что в военное время юридическая оценка действий, затрагивающих национальную безопасность, становится более строгой.

Заключение: сложность, не оправдывающая выбор

В конечном счете, дело Мордехая Мамана напоминает нам о том, что справедливость – это не просто механическое применение закона, а тонкий баланс между множеством факторов: защитой общества, соразмерностью наказания, учетом личности преступника и обстоятельств дела.

Приговор в 10 лет строг, но не выходит за рамки разумного, учитывая:

• Двукратное сознательное нарушение закона

• Военный контекст действий

• Обсуждение потенциальных покушений на высокопоставленных лиц

• Получение финансового вознаграждения

Следует признать, что этот приговор отражает не только индивидуальную вину Мамана, но и коллективную потребность общества в защите от экзистенциальных угроз в критический момент своей истории.

В своем последнем слове Маман сказал молодым израильтянам: "Не делайте ошибок, которые сделал я".